(1)В один из зимних вечеров на окраине Вены в маленьком деревянном доме умирал слепой старик — бывший повар графини Тун. (2)Вместе с поваром жила его дочь Мария, девушка лет восемнадцати. (3)Всё убранство сторожки составляли кровать, хромые скамейки, грубый стол, посуда, покрытая трещинами, и, наконец, клавесин — единственное богатство Марии.

(4)Когда Мария умыла умирающего и надела на него холодную чистую рубаху, старик сказал:

— (5)Я всегда не любил священников и монахов. (6)Я не могу позвать исповедника, между тем мне нужно перед смертью очистить свою совесть. (7)Выйди на улицу, — сказал старик, — и попроси первого встречного зайти в наш дом, чтобы исповедать умирающего. (8)Тебе никто не откажет.

(9)Мария накинула платок и вышла. (10)Она долго ждала, прислушивалась. (11)Наконец ей показалось, что вдоль ограды идёт человек. (12)Она сделала несколько шагов ему навстречу и дрожащим голосом передала просьбу отца.

— (13)Хорошо, — сказал человек спокойно. — (14)Хотя я не священник, но это всё равно. (15)Пойдёмте.

(16)Они вошли в дом. (17)Незнакомец придвинул к кровати табурет, сел и, наклонившись, пристально посмотрел в лицо умирающему.

— (18)Говорите! — сказал он. — (19)Может быть, властью, данной мне не от Бога, а от искусства, которому я служу, я сниму тяжесть с вашей души.

— (20)Я работал всю жизнь, пока не ослеп, — прошептал старик. — (21)Когда захворала моя жена и лекарь прописал ей разные дорогие лекарства и приказал кормить её сливками и винными ягодами, я украл из сервиза графини Тун маленькое золотое блюдо, разбил его на куски и продал. (22)И мне тяжело теперь вспоминать об этом и скрывать от дочери: я её научил не трогать ни пылинки с чужого стола.

— (23)А кто-нибудь из слуг графини пострадал за это? — спросил незнакомец.

— (24)Клянусь, сударь, никто, — ответил старик и заплакал. —- (25)Если бы я знал, что золото не поможет моей Марте, разве я мог бы украсть!

— (26)Как вас зовут? — спросил незнакомец.

— (27)Иоганн Мейер, сударь.

— (28)Так вот, Иоганн Мейер, — сказал незнакомец и положил ладонь на слепые глаза старика, — вы невинны перед людьми. (29)То, что вы совершили, не есть грех и не является кражей, а, наоборот, может быть зачтено вам как подвиг любви. (30)А теперь скажите мне вашу последнюю волю.

— (31)Я хотел бы ещё раз увидеть Марту такой, какой я встретил её в молодости. (32)Увидеть солнце и этот старый сад, когда он зацветёт весной. (33)Но это невозможно, сударь. (34)Не сердитесь на меня за глупые слова. (35)Болезнь, должно быть, совсем сбила меня с толку.

— (36)Хорошо, — сказал незнакомец. — (37)Слушайте и смотрите.

(38)Он заиграл. (39)Клавесин пел полным голосом впервые за многие годы.

— (40)Я вижу, сударь! сказал старик и приподнялся на кровати. — (41)Я вижу день, когда я встретился с Мартой и она от смущения разбила кувшин с молоком. (42)Это было зимой, в горах. (43)Небо стояло прозрачное, как синее стекло, и Марта смеялась.

(44)Незнакомец играл, глядя в чёрное окно.

— (45)А теперь, — спросил он, — вы видите что-нибудь?

(46)Старик молчал, прислушиваясь.

— (47)Неужели вы не видите, — быстро сказал незнакомец, не переставая играть, — что ночь из чёрной сделалась синей, а потом голубой, и тёплый свет уже падает откуда-то сверху, и на старых ветках ваших деревьев распускаются белые цветы. (48)По-моему, это цветы яблони, хотя отсюда, из комнаты, они похожи на большие тюльпаны. (49)Вы видите: первый луч упал на каменную ограду, нагрел её, и от неё поднимается пар. (50)Это, должно быть, высыхает мох, наполненный растаявшим снегом. (51)А небо делается всё выше, всё синее, все великолепнее, и стаи птиц уже летят на север над нашей старой Веной.

— (52)Я вижу всё это! — крикнул старик. — (53)Я видел всё так ясно, как много лет назад. (54)Но я не хотел бы умереть и не узнать... имя. (55)Имя!

— (56)Меня зовут Вольфганг Амадей Моцарт, — ответил незнакомец.

(57)3аря разгоралась за окнами, и в её свете стоял сад, засыпанный цветами мокрого снега.

(По К. Г. Паустовскому)